На всех исторических этапах развития медицины существовали две линии врачевания. Первая — симптоматическое лечение с помощью лекарств. Вторая — мобилизация внутренних ресурсов организма, способных вернуть его в естественное состояние, состояние здоровья.
Специалисты томской Клиники восстановительного лечения Sante относят себя к последователям второго направления.
— Сколько лет существует Клиника?
— Пять лет.
— Как бы вы обозначили наиболее важные вехи, которые удалось за этот срок пройти?
— Мы научились слаженно работать, вместе выстраивать для пациентов оздоровительную траекторию. Поняли связь болезней. У нас каждый врач не сам по себе лечит, мы помогаем друг другу, чтобы пациент мог идти из болезни в здоровье.
— Между какими точками вы выстраиваете эту траекторию?
— Между тем состоянием, в котором пришел пациент, и здоровьем, к которому он должен прийти. Здесь нам нужно взаимодействовать, ведь заболевания связаны между собой. Пришел человек, у него болит колено. Но это не всегда значит, что мы должны лечить колено. Начинаем обследовать — оказывается, что и плечо хрустит, потом выявляется патология поджелудочной железы. Значит, основная работа будет с поджелудочной. И лишь во вторую очередь пациентом займется специалист по физической реабилитации. Умение видеть причины и следствия помогает правильно организовать маршрут внутри клиники в каждом конкретном случае. На возникновение того или иного заболевания сильно влияет образ жизни, профессия. Человек говорит, что работает бухгалтером, — а мы уже знаем, какие у него могут быть жалобы и что нужно изменить в образе жизни, чтобы потихонечку выздоравливать. Задача клиники — это сопровождение человека на пути от болезни к здоровью.
— Какие методики вы применяете?
— Мы используем только естественные факторы: движение, банные процедуры, холод. Инфракрасная кабина, СКЭНАР, массаж, тренажеры… — надо ли вообще перечислять все? Это же просто инструменты. Тренажеры есть везде и сами по себе ничего не дают. Основное — это подход врача и изменения в сознании пациента. Можно убрать тренажеры, и человек все равно будет поправляться — мы подберем упражнения, которые он будет делать на коврике.
— Что является ключевым звеном успешности вашей работы?
— Я думаю, найден правильный баланс ответственности между врачом и пациентом. Обретение здоровья — это путь. Человек проходит его сам, и нет способа пройти этот путь за него. Врач — лишь проводник и советчик. Однажды они — пациент и врач — должны расстаться, и человек пойдет дальше, опираясь на собственный здравый смысл. Иначе в чем суть лечения? Если пациент целиком зависит от врача или таблеток, которые ему назначат, он никогда не придет к здоровью.
— Как пациент узнает, что здесь именно такой подход? Как реагируют люди?
— Это становится понятно ему уже на первичной консультации. И зачастую люди пугаются того, что им возвращают ответственность за самих себя. Допустим, пришла к нам бабушка — 70 лет, 90 килограммов веса, сустав не двигается. Делаем тест на соотношение массы мышц и массы тела, там есть определенные нормы. Так вот, у нее мышц — всего на 40 килограммов (из ее 90). 50 ничем не обеспечены, и вся нагрузка идет на больной сустав. Объясняем, что надо снизить вес, рассказываем, как составить меню. Она поджимает губы и говорит: «Это все? Я думала, вы меня лечить будете». На консультации пациент часто слышит то, что он слышать не готов. Здесь очень многое зависит от врача, от того, как он сможет это отношение изменить.
— С какими ожиданиями приходит нынешний пациент?
— Есть, наверное, две категории. Одни имеют желание и внутренние силы что-то менять в своей жизни. Такой человек — наш на сто процентов, с ним работать легко, и через несколько месяцев у него действительно уходит куча заболеваний. Вторая категория — те, кто занимает позицию «лечите меня, но я ничего менять не буду». При этом самый больной вопрос у людей — питание. Ради здоровья они готовы идти на многое — но питаться по-другому не хотят. Лишь немногие из наших клиентов готовы к этому. Пищевая привязанность — самая сильная.
— С чем это связано?
— Дело в том, что пищевой инстинкт — один из основных. На него очень трудно воздействовать на сознательном уровне. Пища — это еще и удовольствие, которое большинство не умеют получать другими способами… «заедают» жизненную нереализацию. А мы, по сути, строимся из того, что едим. Мне кажется, это базовый разрыв. Фармакологическая контрреволюция облегчает нам жизнь — съел жирный обед, закусил «Мезимом» и вроде нормально себя чувствуешь. Что при этом на самом деле происходит с организмом, просто не видно. Другая линия, связанная с фитнес-революцией, с работой над собственным стилем жизни, требует волевых усилий, вложения сил. Как можно удержать человека в этом русле, за счет чего? Вообще, процесс достаточно медленный. Как правило, быстро никто не меняется, нужно время — примерно год. Мы постоянно объясняем, рассказываем: надо питаться правильно, гулять, спать с открытой форточкой. Надо, надо, надо… Пациент идет с врачом за ручку и все это месяц-два-три слышит. Занимаясь попутно физическим телом, мы ведем пациента к пониманию того, как можно изменить жизнь, чтобы выздороветь. Общение продолжается все время, и постепенно в сознании пациента накапливается «критическая масса» понимания. Через год люди говорят: «Я начал делать то, что вы советовали, у меня изменилось самочувствие». Допустим, он узнал про пользу постов, но соблюдать их начинает через год. Сначала неделю держит пост, потом дольше и дольше. Посещая клинику, человек подпитывается информацией, атмосферой. Мы всем коллективом этот «канал» держим: сами соблюдаем те же посты, кто в баню ходит, кто в прорубь окунается…
— Как тогда подбираются сотрудники в клинику?
— Так получается, что сюда приходят наши единомышленники. Чаще всего они и раньше вели этот образ жизни, вместе нам просто удобнее. Мы даже не ищем людей специально, скорее — активно ждем. Нужный человек появляется сам.
Условия чуда
— Про вашу клинику говорят, что здесь делают чудеса…
— Что такое чудо? То, что вообще-то не должно случиться. Для меня всегда чудесно, когда пациент выздоравливает. Вроде бы нет внутри ни ресурса, ни силы воли, а он поправляется. У девушки полностью отсутствовала головка плечевой кости, и вдруг растет новая. Такие явления описывались в литературе, но, скорее, как возможные теоретически. Мы же создали условия для того, чтобы это могло случиться. Подобрали упражнения на тренажерах — причем нагружалось то, чего фактически нет, питание шло именно к отсутствующей головке. Крио-процедуры, массаж. И самое важное — вера пациента, что у него все получится. Потом исследование на МРТ показало, что восстанавливаются окружающие ткани, формируется контур головки кости.
— «Важно быть спокойным и упрямым»?
— Да, правда, больше ничего и не надо. У тех, кто ноет, процесс восстановления всегда идет медленно. Если человек канючит — «вот, ничего не помогает» — сразу понятно: будет лечиться полгода. Другой говорит: «У меня нога отстегивается, но все будет замечательно». У такого за месяц все пройдет.
— Сегодня много ожиданий связано с явлением регенерации. Человек в самом деле это может?
— У нас были такие случаи, они документально подтверждены. Восстановление яичников; формирование головки тазобедренного сустава у детей на фоне скэнара — даже без упражнений. Есть интересные находки по крио-процедурам. Например, такая ситуация: артроз третьей степени, отек, по всем показаниями нужна операция. Но — после курса процедур начинается восстановление.
Шанс на здоровье
— Наши читатели — люди занятые, им проще съесть таблетку, быстро снять боль и бежать дальше. А по-другому — что возможно?
— Проблема с таблетками какая? Сегодня принял одну таблетку, завтра нужна в два раза сильнее, потом перестают помогать уколы, потом — хирург уже все отрезал... Путь в никуда. Таблетка — это путь к смерти, за ней нет выздоровления. Разумеется, речь идет не о неотложных состояниях, когда оправдана любая помощь. Что возможно? У организма есть ресурс, но он включается в определенных условиях. Чем тяжелее нагрузка, которую ежедневно испытывает человек, тем более экстремальные факторы нужны для восстановления его организма, такие, как голодание или купание в проруби. Если человек к этому не готов, можно использовать более мягкие факторы, но тогда нужно больше времени. При этом необязательно полностью менять образ жизни. Возьмем, например, питание: речь не идет о том, чтобы не есть вообще. Просто есть надо другое — не пельмени и бутерброды с утра, а кашу. Спать нужно, открыв не форточку, а балкон. Словом, можно и в обычной жизни создать условия для оздоровления.
Без таблеток и скальпеля
— Как вы взаимодействуете с ортодоксальной медициной?
— По сути, во многом мы не сходимся. Необоснованные хирургические вмешательства, антибиотики, сбивание температуры… Иногда врачи направляют к нам пациентов — как правило, когда сами ничем не смогли помочь.
— Значит, к фармакологии вы вообще не обращаетесь?
— Нет, никаких препаратов мы не используем — даже жаропонижающих.
—Каков тип вашего клиента?
— У нас на 90 процентов все-таки думающие люди. Они способны к анализу, они сознательно принимают наши рекомендации, они выздоравливают. Человек услышал информацию на консультации и согласился — да, это разумно. Он, в общем, был готов так жить и в нужное время попал к нам. Хотя, думаю, это есть в каждом человеке. Если даже пациент уходит из клиники, как правило, он проходит какой-то круг и возвращается: «Вот вы мне два года назад говорили, я теперь пришел…» Это хорошо.
— Жизнь человека после контакта с клиникой меняется?
— Человек становится счастливее, меньше боится — это по глазам заметно. Люди всегда в больницу испуганные заходят — глаза в пол, сами зажатые. Первый час — это самое страшное. Потом выходят от врача уже с румянцем, кто-то плачет, может быть. Позже, посещая в клинику изо дня в день, человек начинает улыбаться, глаза светятся.
— Если человек, что бы вы ни делали, не верит в успех — ну, пессимист он… Такому можно помочь?
— Это просто будет дольше. Вот он ходит три месяца, жалуется: «Мне все хуже, ничего не помогает, мы все умрем…» Потом — раз — улыбнулся впервые на тренировке. Похвалишь — надевает привычную маску. Но со временем улыбается все чаще. Они же все равно к нам идут. Или другого выбора уже нет, или страшно одному со своими мыслями оставаться. Мы-то здесь о другом говорим, на лучшее настраиваем. Пусть сначала такие пациенты не верят нам, но проходит полгода, и все становится хорошо. Тогда они говорят спасибо.
Интервью: Андрей Главанаков, Лидия Дмитриева
Обработка: Жанна Вороная